1946-й — страница 2

далее: "никогда" и "никогда". Алексей Толстой и Леонид Леонов в своих статьях и очерках военных лет могут "зацепить" и сейчас, хотя и эта публицистика остаётся внутри своего времени. Живее выглядят очерки Шолохова, те, что начались с июля 1941-го, с публикации «На Дону». Не случайно, прочитав один из них, Пришвин запишет в свой дневник фразу о редком, честном писателе. И всё же публицистика военных лет — не то, что

просится на "золотую полку". Если что и просится "в добавление к сказанному", то одна лишь книга "белоэмигранта" Гайто Газданова о советских партизанах во Франции, книга чёткая, честная. Она увидит свет тоже в 46-м. Увы — на французском языке. Русский подлинник опоздает на полстолетия и впишется уже в совсем другое время. О художественной прозе военного времени, той, о которой писали в учебниках "для филологических

факультетов вузов", по прошествии стольких лет говорить столь же трудно. «Радуга» Ванды Василевской, «Народ бессмертен» Василия Гроссмана, «Непокорённые» Бориса Горбатова… Кто из читателей теперь берёт в руки эти книги? Не говоря уж о «Борьбе за мир» Панфёрова или «Урал в обороне» Шагинян, не говоря о множестве других книг, почти начисто забытых. Можно перелистать «Дни и ночи» Симонова, «Март-апрель» Кожевникова, «С

фронтовым приветом» Овечкина. Глаз остановится на некоторых страницах «Взятия Великошумска» Леонова, «Рассказов Ивана Сударева» Алексея Толстого. Быть может, что-то заприметит из «Морской души» Леонида Соболева… Но вряд ли начнётся "вчитывание". Впрочем, и «Молодая гвардия» (в официальной оценке тех лет — "выдающееся прозаическое произведение") разочаровывает. Несколько сильных страниц, много патетической

"лирики" и страницы, исполненные в жанре доноса: "Из всех людей, населявших город Краснодон, Игнат Фомин был самым страшным человеком, страшным особенно потому, что он уже давно не был человеком…" «Они сражались за родину» Шолохова — хоть и здесь есть временами некоторое избыточное форте. Но во время войны — это лишь несколько разрозненных глав. Роман будет дописываться позже, но так и останется только "главами из

романа", хотя и вышедшими за границы 46-го. Что из военной прозы военных лет способно звучать и в наши дни? Удивительное дело — и сейчас можно ощутить жизнь в некоторых страницах «Волоколамского шоссе». Эта повесть Александра Бека написана совершенно в духе времени. Многое пришло сюда из публицистики. Разве не подобна многим патетическим статьям 40-х речь главного героя, полковника Момыш-Улы, обязанного расстрелять дезертира?