Американские партизаны — страница 10

на балкон. Контракт, о котором вскользь они уже говорили, обеспечивал возвращение дону Игнацио имений и отмену постановления о его высылке из Мексики. Рука Луизы Вальверде, обещанная Сантандеру, была ценой этой сделки. Креол сам назначил условия, не остановившись даже перед унижением. Влюбленный в Луизу до безумия, он не заблуждался относительно ее чувств и, не надеясь завладеть ее сердцем, хотел получить ее руку. Судьба, однако,

решила, что дело еще не будет покончено в этот вечер, так как во время переговоров они услышали чьи-то шаги на лестнице, затем голос Луизы, приветствовавший кого-то. Дон Игнацио был, казалось, более смущен, чем удивлен, он прекрасно знал, кто пришел. Когда же до Сантандера донесся разговор на веранде, он не мог сдержаться и, вскочив с места, вскричал: - Черт возьми! Это собака-ирландец! - Тише! - остановил его дон Игнацио. - Сеньор дон

Флоранс может услышать. - Я этого и хочу, - возразил Сантандер. И чтобы не оставалось сомнения, он повторил свое выражение по-английски. Тотчас же послышалось в ответ короткое, но энергичное восклицание задетого за живое человека. За восклицанием последовало несколько слов, которые с мольбой произнес женский голос. В окно можно было видеть раздраженного Кернея, а рядом с ним Луизу, бледную, трепещущую, умоляющую его успокоиться.

Но Керней, недолго думая, одним прыжком вскочил на подоконник, а оттуда спрыгнул в гостиную. Картина получилась эффектная. Лицо мексиканца выражало страх, креола - сильное возбуждение, ирландца - оскорбленное негодование. Минута тишины казалась затишьем перед грозой. Затем голосом, полным достоинства, молодой ирландец попросил извинения у дона Игнацио за свое неуместное вторжение. - Вам нечего извиняться, - ответил дон Игнацио, -

вы пришли по моему приглашению, дон Флоранс, и вашим присутствием делаете честь моему скромному дому. - Благодарю вас, дон Игнацио Вальверде, - ответил молодой ирландец. - А теперь вы, милостивый государь, - продолжал он, обращаясь к Сантандеру и прямо глядя на него, - должны, в свою очередь, извиниться. - За что? - Сантандер сделал вид, что не понимает. - За то, что вы позволили себе выражаться, как арестанты в остроге, куда вы, несомненно,

рано или поздно попадете. - Затем, изменив вдруг тон и выражение, он прибавил: - Я требую, чтобы ты взял свои слова назад! - Никогда! Я не имею привычки брать, наоборот, я даю! - Сказав это, креол подскочил к ирландцу и плюнул ему в лицо. Керней, вне себя от гнева, схватился уже за револьвер, но, обернувшись и поймав испуганный взгляд Луизы, сделал над собой страшное усилие и почти спокойно произнес: - Джентльмен, каковым вы себя, кажется,