Аспекты переноса в групповой психотерапии — страница 4

том, что они собой представляют. Пациент с оральной регрессией приходит в терапию, потому что он чувствует себя нелюбимым и по-видимому хочет любви. Фрустрация, неизбежная в оральной фазе, заставляет этого пациента проецировать свою ненависть за ограничения детства на мать, и это является источником преэдипальных фантазий о "плохой матери", которые адсорбируются в super-ego и тогда возвращаются снова в ego в форме мазохизма,

вины и депрессии (Glatzer, 1959). Невозможно достигать результата через псевдопозитивный перенос, который накладывается как защита на негативный перенос, сохраняя в неактивном состоянии негативные проекции. У пациента с оральной регрессией бессознательный страх аналитика как хищной родительской фигуры делает анализ его позитивного переноса тяжёлой и часто даже безнадёжной задачей. Он отрицает все негативные чувства к терапевту,

но продолжает их облекать в пассивный камуфляж любви, которой сопутствует сопротивление в форме клейкой зависимости. В групповой терапии существует возможность пробиться через псевдопозитивные защиты. Участники группы часто проникают за позитивный фасад, открывают и вступают во взаимодействие со скрытой ненавистью. Такие пациенты меньше боятся проявлять свой гнев и негативные реакции к таким же как они участникам, что

является как бы генеральными репетициями к осознаванию ими своего негативного переноса к терапевту. Позитивный перенос других участников группы часто действует как "двигатель" лечения, давая им достаточно поддержки, чтобы он мог повернуться лицом к негативному переносу на терапевта. Случаи для иллюстрации. Norman, пассивный и зависимый пациент, оказался хорошей иллюстрацией того, как группа может разорвать

псевдопозитивную зависимость пациента. Его позитивные чувства к группе поддержали выражение гнева ко мне, своему терапевту, и дали необходимые способности к его переносному негодованию и гневу в отношении матери, который всегда был спрятан исполнительностью и любящей сыновней позицией. Norman мог быть способен на кислую критику различных участников, но никогда не выражал более чем вежливое несогласие со мной. Любое выражение

гнева ко мне обычно срочно уничтожалось и отрицалось при интерпретациях. Он возвратился на первую групповую сессию после летних каникул со старыми защитами и с заметным выражением грандиозности на лице. Он опоздал, но с несокрушимым алиби. Он сказал, что он извиняется за опоздание и не терпит рассказать мне и группе, как много помощи мы все ему дали. Он сообщил, что он так улучшился за это лето и чувствовал такую независимость,